Авторы доклада отмечают, что оценить коррупцию как явление с помощью количественных показателей практически невозможно, эксперты ограничиваются лишь отдельными элементами (например, количеством инициированных расследований), которые при этом не дают представление о реальном уровне борьбы с коррупцией. В этой связи наиболее популярным инструментом исследования коррупции является использование непрямых индикаторов, основанных на опросах граждан и экспертов. Такие показатели, как правило, оценивают ситуацию на общенациональном уровне.
Наиболее известными на сегодняшний день являются: Индекс восприятия коррупции (Corruption perception index – CPI), ежегодно составляемый Transparency International, и Международные индикаторы управления (Worldwide Governance Indicators – WGI), публикуемые Всемирным банком (World Bank). При этом первый посвящен измерению уровня коррупции в государственном секторе, второй – как в государственном, так и в частном секторе.
В качестве альтернативного инструмента могут также использоваться индикаторы, оценивающие коррупцию в контексте более широких явлений, например, государственного управления в целом. Так, в Евросоюзе разработан Европейский индекс качества государственного управления (European Quality of Government Index – EQI), основанный на показателях WGI в совокупности с результатами исследований на субнациональном (региональном) уровне. Оценка с его использованием при этом проводилась всего 2 раза: в 2010 и 2013 годах.
Различные исследования состояния коррупции в странах ЕС свидетельствуют о том, что, хотя многие из них входят в число наименее коррумпированных государств мира (как правило, скандинавские страны), некоторые показывают не самые лучшие результаты. А итоги опросов граждан показали, что больше половины респондентов считают, что уровень коррупции в их странах повысился за последние годы, меньше четверти – что меры по борьбе с коррупцией эффективны.
Несовпадение результатов исследований заметно и на субнациональном уровне: в одной и той же стране жители различных регионов по-разному оценивают уровень распространения коррупции. Однако существует четко прослеживающаяся тенденция: в наименее коррумпированных странах (по результатам оценки на национальном уровне) региональные показатели отличаются незначительно, в наиболее коррумпированных – наоборот.
У Европейского союза отсутствуют межнациональные инструменты, направленные непосредственно на борьбу с коррупцией, однако соответствующие меры принимаются в контексте защиты финансовых интересов объединения государств. В частности, в ЕС приняты Конвенция по защите финансовых интересов Европейского сообщества (Convention on the Protection of the European Communities' Financial Interest – PIF Convention) и Конвенция по борьбе с коррупцией с участием должностных лиц Европейского сообщества или должностных лиц стран-членов Европейского союза (Convention on the Fight against Corruption involving Officials of the European Communities or Officials of Member States of the European Union). Оба документа предусматривают криминализацию активного и пассивного взяточничества. Отдельный орган – Европейская комиссия по борьбе с мошенничеством (European Anti-Fraud Office – OLAF) – создан для выявления случаев мошенничества и коррупции, угрожающих финансовым интересам ЕС, наделен полномочиями по проведению административных расследований и информированию компетентных национальных властных структур в случае, если, по его мнению, требуется инициация уголовного расследования. Кроме того, обмен информацией и оперативное сотрудничество между национальными органами осуществляется при поддержке Европола (European Police Office – Europol), Евроюста (European Union's Judicial Cooperation Unit – Eurojust) и Европейской контактной сети против коррупции (European contact-point network against corruption – EACN).
Однако основная часть деятельности по борьбе с коррупцией в Евросоюзе приходится на национальный (посредством нормотворчества) и субнациональный (как правило, в части правоприменения) уровни.
Болгария – одна из наиболее коррумпированных стран ЕС (согласно результатам различных исследований), с высоким уровнем децентрализации, однако без законотворческих полномочий у регионов.
Положения о противодействии коррупции содержатся в различных нормативных актах, в том числе в Уголовном кодексе, законах «О государственных служащих», «О предотвращении и раскрытии конфликта интересов», «О защите конкуренции и государственных закупках», «О политических партиях», а также в отдельных стратегических документах (антикоррупционной стратегии, пятилетнем плане действий по предупреждению коррупции, программе приоритетных мер по борьбе с основными причинами коррупции).
Наказания за коррупцию включают лишение свободы, штрафы и изъятие собственности, однако финансовые санкции применяются крайне редко. Слабость институциональных рамок и неэффективность судебной власти наряду с высоким уровнем кумовства, использования должностного положения, злоупотребление властью среди судей препятствуют результативному осуществлению правоохранительной деятельности в стране.
Жители Хорватии также весьма критичны в оценках состояния коррупции в стране и эффективности принимаемых мер по борьбе с ней, во многом по причине низкого качества государственного управления и уровня реализации потенциала исполнительной власти.
Помимо положений уголовного законодательства, в стране принят Закон о предотвращении конфликта интересов в государственных учреждениях, Закон о финансировании политической деятельности и избирательных кампаний, Кодекс этики государственных служащих, Национальная антикоррупционная стратегия на пятилетний период. Кроме того, в стране действует специальный антикоррупционный орган – Управление по борьбе с коррупцией и организованной преступностью – ответственный за судебное преследование по соответствующим делам.
Низкая вовлеченности власти в создание механизмов по борьбе с коррупцией отчасти компенсируется активностью гражданского общества, некоммерческих организаций, проекты которых в основном связаны с обеспечением открытости и доступности информации.
Финляндия, как и другие скандинавские страны, традиционно возглавляет рейтинги как государство с наиболее низким уровнем коррупции.
При этом высокая степень децентрализации в стране делает одной из наиболее подверженных коррупционным проявлениям сфер государственные закупки, 52% которых приходятся на региональный и местный уровни. На решение этой проблемы направлено недавнее принятие Закона о государственных закупках и концессионных контрактах (Laki julkisista hankinnoista ja käyttöoikeussopimuksista).
При этом само явление коррупции не воспринимается в стране как повсеместное, предупреждение коррупции осуществляется в основном через развитие этических норм, обеспечение прозрачности и контроля, например, посредством закрепления соответствующих норм в Законе «О государственной гражданской службе» или издания пособия «Ценности в ежедневной служебной деятельности – этика государственных гражданских служащих».
Франция оценивается экспертами как страна с умеренным уровнем коррупции.
Уголовный кодекс криминализирует коррупционные преступления, такие как активное и пассивное взяточничество, в том числе иностранных должностных лиц, торговлю влиянием, вымогательство и растрату со стороны должностных лиц, а также коррупцию в частном секторе. В 2016 году во Франции был принят Закон «О прозрачности, борьбе с коррупцией и модернизации экономической жизни», внесший значительные новшества в борьбу страны с коррупцией, в частности предусматривающий использование соглашений об отсрочке судебного разбирательства, установление обязанности организаций, численность которых превышает 500 человек, а годовой оборот – 100 млн. евро (7 млрд. рублей), принимать меры по предупреждению коррупции, создание Антикоррупционного агентства с расширенным по сравнению с предшествующим органом перечнем полномочий, усиление мер по защите заявителей о коррупции и иные.
В стране также действует Высшее ведомство по обеспечению прозрачности общественной жизни, контролирующее сбор и опубликование деклараций активов и интересов должностных лиц, в ведении которого с 1 июля 2017 года находится еще и реестр лоббистов.
В Германии успехи в борьбе с коррупцией оцениваются на уровне от «хороших» до «очень хороших».
Страна, обладая федеративным устройством, отличатся определенного рода самостоятельностью регионов, в том числе в вопросах противодействия коррупции. Кроме того, в каждом регионе (федеральном штате) страны существует своя полиция. В таких условиях создать единый антикоррупционный орган в Германии представляется довольно проблематичным.
Противодействие коррупции на национальном уровне регулируется, прежде всего, Уголовным кодексом, Законом о борьбе с коррупцией, Законом о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных деловых сделок и некоторыми иными, а также стратегическими документами Министерства юстиции и защиты потребителей. В 2016 году был принят отдельный Закон о борьбе с коррупцией в системе здравоохранения, а в 2017 году – Закон об усилении нефинансовой отчетности компаний по занимаемой позиции и управления группой, предусматривающий обязанность компаний, ориентированных на рынок капиталов, с годовым доходом свыше €40 миллионов представлять отчеты, в том числе о работе по предупреждению коррупции и взяточничества.
Среди инициатив по борьбе с коррупцией на субнациональном уровне можно отметить, например, Руководство по предупреждению коррупции в государственных закупках на местном уровне, разработанное совместно Ассоциацией городов и муниципалитетов и Федеральной ассоциации малых и средних строительных подрядчиков для использования муниципальными образованиями при проведении тендеров.
В Италии, по мнению участников опросов, уровень коррупции довольно высок.
Закон о противодействии коррупции был принят в стране в 2012 году, тогда же было создано Национальное антикоррупционное ведомство. Законодательный декрет «О реорганизации порядка обеспечения необходимой гласности, прозрачности и распространения информации государственными органами» делает акцент на значимости открытости в предупреждении коррупции.
Наиболее высоки коррупционные риски в сфере государственных закупок. Контроль за данной сферой, помимо Национального антикоррупционного ведомства, осуществляет Координационный комитет по высокому надзору за инфраструктурой и приоритетными работами. Внимание к высокой коррумпированности закупок привлекают и отдельные проекты, например, Проект CAPACI, призванный осуществлять мониторинг финансовых потоков участников объектов общественной инфраструктуры, или Проект Itaca.
В Румынии, несмотря на все принимаемые усилия по формированию антикоррупционной политики и развитию соответствующего законодательства, коррупция остается серьезной проблемой.
Закон «О предупреждении, выявлении и пресечении коррупции» и Закон «О декларировании и контроле за активами должностных лиц, судей, государственных служащих и иных лиц, замещающих руководящие должности» наряду с положения Уголовного кодекса лежат в основе национальной системы по борьбе с коррупцией. С тех пор, по словам авторов доклада, в стране было принято более 150 актов по борьбе с коррупцией. Так, Румыния стала первой европейской страной, в которой появились законодательные нормы по защите заявителей, а система декларирования активов, доходов и интересов должностных лиц Румынии ставится в пример другим странам.
Однако, несмотря на развитую нормативную базу, коррупция в стране остается высокой. Эксперты связывают это с низким качеством правоприменения, а также с тем, что принимаемые документы, зачастую непоследовательные и излишние, не затрагивают реально требующие регулирования элементы коррупции.
Великобритания, как правило, воспринимается как страна с достаточно низким уровнем коррупции.
Широко известный за пределами страны, Закон о взяточничестве определяет четыре вида коррупционных нарушений: активное взяточничество, пассивное взяточничество, подкуп иностранных должностных лиц и неспособность коммерческой организации предотвратить взяточничество. Высоко оценивается развитие института защиты заявителей в стране, регулирование которого осуществляется посредством применения положений Закона о раскрытии информации в общественных интересах, а Закон о криминальных финансах 2017 года, вводящий понятие «богатства необъяснимого происхождения», имеет целью восполнить существующие пробелы законодательства, позволяющие выводить незаконно нажитые средства из других стран путем их инвестирования в покупку недвижимости на территории Соединенного Королевства.
