На протяжении последних тридцати лет конфискация приобретенного на незаконные доходы имущества используется как способ борьбы с транснациональными преступлениями, в том числе коррупционной направленности, с целью сокращения криминального капитала, который может быть использован для последующей неправомерной деятельности, минимизации стимулов для совершения новых преступлений и обеспечения условий, при которых преступления не будут «окупаться».

Традиционно конфискация имущества применялась по итогам уголовного разбирательства: изъятие незаконно приобретенных активов было возможно только после того, как факт совершения непосредственно самого коррупционного (или иного) преступления был доказан в суде. Со временем в международных документах (например, Венской конвенции, Палермской конвенции, Конвенции ООН против коррупции) стали появляться положения, предусматривающие возможность использования альтернативного подхода – конфискации без вынесения обвинительного заключения (Non-Conviction Based Confiscation – NCBC) в рамках гражданско-правового производства.

Достоинства и недостатки использования NCBC

По сравнению с конфискацией по результатам уголовного разбирательства, система NCBC имеет ряд преимуществ, в частности:

• снижение стандарта доказывания – в то время как в рамках уголовного разбирательства правоприменители обязаны доказывать вину конкретных лиц в соответствии с уголовными стандартами, многие системы NCBC (например, действующие в Великобритании, Ирландии, Болгарии) характеризуются более «лояльными» требованиями к доказыванию приобретения имущества на неправомерные доходы; так, в Великобритании в рамках уголовного производства прокурорам требуется доказать суду факт совершения преступления обвиняемым лицом «вне всяких разумных сомнений» (beyond reasonable doubt), в то время как в ходе гражданско-правового разбирательства действует режим доказывания по принципу «баланса вероятностей» (balance of probabilities), то есть суд согласится с доводами прокуроров, если, согласно имеющимся доказательствам, незаконность источников приобретения имущества представляется более вероятной, чем их законность;
• обратное бремя доказывания – перенос обязанности объяснять происхождение имущества, законность которого вызывает сомнения, на владельца такого имущества, что позволяет избежать необходимости «распутывания» сложных преступных схем, особенно когда для сокрытия незаконных транзакций используются подставные компании, фиктивные соглашения, офшорные структуры и т.д.;
• отсутствие строгих уголовно-процессуальных требований, позволяющее, в частности, использовать дополнительные источники доказательств (например, показания с чужих слов – hearsay evidence) и обходить некоторые «входные требования» поступления дела в суд (такие, как тест на общественный интерес и подобные ему);
• фокус на имуществе, а не на физическом лице – такой подход позволяет изъять незаконно полученное имущество даже в тех случаях, когда самого преступника проблематично привлечь к ответственности (например, когда он скрывается от органов правосудия в другой юрисдикции или в случае его смерти), или когда существуют объективные препятствия для возбуждения уголовного производства / ведения уголовного расследования (например, если обвиняемое лицо уничтожает улики, отказывается раскрывать необходимые документы, если посредник в преступной схеме не обладает информацией о том, кто его нанял, если необходимые для сбора доказательств документы находятся в другой юрисдикции, отказывающейся их предоставлять, если в отношении подозреваемого лица – прежде всего это касается высокопоставленных должностных лиц – действуют юрисдикционные привилегии – так называемый «внутренний иммунитет» и т.п.).

Несмотря на обозначенные преимущества, использование NCBC связано с определенными проблемами.

Критики подобного режима говорят о том, что масштаб преступлений и наносимый ими ущерб обществу в делах, в которых применяется конфискация имущества, не настолько велики, чтобы оправдывать посягательство на гражданские права владельцев такого имущества. В частности, конфискация имущества без обвинительного приговора может противоречить статьям 1 и 6 Европейской конвенции о правах человека в части права на беспрепятственное пользование собственностью, справедливое судебное разбирательство и презумпцию невиновности.

Кроме того, возможность возбуждения не только уголовного, но и гражданского разбирательства в отношении лица, владеющего необъясненным имуществом, оказывает на него ощутимое психологическое давление. Если по итогам соответствующего гражданского разбирательства было принято решение о конфискации необъясненного имущества, владелец такого имущества будет ожидать и последующего уголовного процесса; и наоборот, если лицо уже было привлечено к уголовной ответственности, при таком режиме оно будет ожидать последующего привлечения и к гражданско-правовой ответственности. В результате указанное лицо будет находиться в состоянии правовой неопределенности и постоянного стресса.

Еще одной проблемой является «снижение планки» доказывания: несмотря на причисление более низкого стандарта доказывания к преимуществам режима NCBC, в случае его неконтролируемого использования правоохранители могут намеренно выбирать «более простое» гражданское разбирательство взамен уголовного, снижая значимость подобных процессов в глазах общественности и позволяя избежать обоснованного по строгости наказания лицам, вина которых могла бы быть доказана в рамках уголовного производства.

Таким образом, NCBC не может и не должно заменять уголовное разбирательство в тех случаях, когда последнее возможно и оправдано.

Основные элементы системы NCBC

Странам, рассматривающим возможность внедрения NCBC, следует учитывать необходимость урегулирования в законодательстве ряда вопросов, в том числе:

• введение четкого определения понятия «имущество», в том числе включение в него не только денежных средств и материальных активов, но и, например, материальных преимуществ, прав, интересов, движимого и недвижимого имущества, находящегося в любой точке мира, в том числе приобретенное до внедрения системы NCBC;
• определение точки отсчета для начала разбирательства (например, в некоторых юрисдикциях срок исковой давности начинает отсчитываться с момента приобретения искомого имущества);
• установление четких оснований, при которых возможна конфискация имущества в рамках NCBC (так, во многих странах ключевым триггером является несоответствие активов, имеющихся у физического лица, его законным доходам; в таком случае законодателю необходимо дать однозначное определение «законного дохода» с тем, чтобы обеспечить отсутствие двусмысленности при его расчете);
• введение критериев разграничения законно и незаконно приобретенного имущества;
• определение круга лиц, наделенных правом ходатайствовать о конфискации (к ним могут относиться не только традиционные органы уголовного правоприменения, но и, например, налоговые органы и органы финансового контроля);
• применение стандартов доказывания, используемых в ходе гражданского судопроизводства;
• обеспечение судебного надзора на каждом этапе – от ареста имущества до принятия окончательного решения о конфискации;
• определение порядка ареста имущества, разъясняющего как минимум такие вопросы, как: кто имеет право ходатайствовать об аресте; на какое имущество и когда может быть наложен арест; какие доказательства необходимо собрать для наложения ареста; кто будет нести ответственность за хранение арестованного имущества; каковы сроки действия ареста и условия их продления; каким образом может быть подано ходатайство об изменении или отмене решения об аресте имущества лицом, в отношении которого оно было принято;
• разработка положений о «покрытии разумных расходов» лица, имущество которого подлежит конфискации, на проживание, ведение бизнеса и оплату судебных издержек, если оно может продемонстрировать, что в этом есть необходимость;
• использование «обратного» бремени доказывания, подразумевающего, что обязанность подтверждать законность приобретения имущества возлагается на лицо, которое им владеет, а не на правоохранительные органы;
• установление права пострадавших лиц участвовать в судебном разбирательстве;
• гарантия защиты прав лиц, владеющих приобретенным в результате неправомерной деятельности имуществом, в случае если они не были осведомлены о незаконности происхождения имущества;
• внедрение надежных следственных инструментов, в том числе:

1. предписаний о раскрытии информации, которые обязывают любое лицо предоставлять сведения, имеющие отношение к расследованию в делах о конфискации;
2. предписаний о представлении документов, в соответствии с которыми организации (банки, юридические фирмы) и физические лица обязаны представлять имеющиеся в их распоряжении документы, которые могут иметь отношение к делу;
3. предписаний о предоставлении сведений о клиентах, обязывающих финансовые учреждения раскрывать информацию о клиенте (наличие счетов, номера счетов и т.п.), подозреваемом в незаконном приобретении имущества;
4. предписаний о мониторинге счетов, позволяющих правоохранительным органам осуществлять контроль активности по банковским счетам;
5. предписаний о необъясненном богатстве, которые могут действовать в качестве «предвестника» конфискации – при наличии подозрений на несоответствие стоимости имущества лица его законным доходам такое предписание обязывает лицо предоставить ту или иную информацию, которая может быть в дальнейшем использована в рамках разбирательства о конфискации;

• развитие международного сотрудничества в области применения систем NCBC: распространение использования договоров о взаимной правовой помощи (Mutual Legal Assistance – MLA), которые в настоящее время применяются в основном в рамках уголовного преследования, на гражданские разбирательства. Расширение сотрудничества между государствами будет способствовать облегчению получения показаний, оформления судебных документов, проведению обысков и выемок документации и аресту имущества, получению необходимых для возбуждения производства документов (от государственных структур, банков, организаций) и т.п.;
• включение положений о принудительном исполнении постановлений об аресте и конфискации, вынесенных в других юрисдикциях;
• обеспечение возможности запросить компенсацию затрат со стороны органа, обратившегося с ходатайством о конфискации, а также возмещение убытков со стороны лица, имущество которого было арестовано, но решение о конфискации которого в дальнейшем не принималось.

Режимы NCBC зарубежных стран

На сегодняшний день системы NCBC уже используются многими странами: соответствующие положения действуют, например, в Австралии, Болгарии, Канаде, Великобритании, Грузии, Италии, Новой Зеландии, Перу, США, на Филиппинах и в иных государствах (так, в 2020 году соответствующие законы были приняты в Армении и Мексике).

При этом основания и особенности применения конфискации в разных странах могут различаться. Так, в Италии и Нигерии для удовлетворения ходатайства уполномоченных органов об аресте и конфискации имущества должно быть доказано, что оно было получено в результате или в связи с преступной деятельностью, на Филиппинах обращение в суд с ходатайством о конфискации возможно в случае наличия разумных оснований полагать, что необъясненное имущество связано с преступной деятельностью, а в Австралии для удовлетворения ходатайства о конфискации имущества без обвинительного приговора не требуется доказывать его получение в результате или в связи с незаконной деятельностью. Законодательство Перу предусматривает возможность вынесение судом постановления о конфискации имущества только в случаях, когда обвиняемое лицо невозможно осудить по уголовному делу (например, в случае его смерти или побега). В Великобритании конфискация возможна только по решению Верховного суда и применяется в основном в случаях, когда преступление совершено за пределами страны и/или подозреваемое лицо больше не находится под юрисдикцией Великобритании, а также отсутствует достаточная доказательная база для возбуждения уголовного преследования или его возбуждение не привело к вынесению обвинительного приговора. Кроме того, в отличие от других стран, в Великобритании судебное разбирательство ведется в отношении собственности, а не в отношении физического лица.