20 марта 2018 года по итогам первой сессии 13-го Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) был принят Закон о надзоре (中华人民共和国监察法 – Supervision Law), устанавливающий порядок работы Комиссии, а также предусматривающий создание надзорных антикоррупционных органов во всех муниципальных образованиях страны.
Комиссия и муниципальные антикоррупционные органы наделены значительными полномочиями по борьбе с коррупционными преступлениями, а также со злоупотреблениями служебными полномочиями, халатностью и растратой государственного имущества, включая практически полный контроль над инициацией и проведением расследований, возможность задерживать любых подозреваемых лиц и собирать доказательства наличия преступления. При этом они реализуют свои функции в отношении не только членов партии (которые составляют большую часть государственных служащих страны), но и широкого круга иных должностных лиц, в том числе вовлеченных в общественно-политические коммуникации, управление государственными предприятиями, управление организациями в сфере образования, научно-исследовательской деятельности, здравоохранения, спорта и иных подобных подразделений, а также «иных лиц, выполняющих публичные функции в соответствии с законом».
Система созданных антикоррупционных органов фактически объединила функции двух правительственных департаментов – по контролю и по предупреждению коррупции – с функциями прокуратуры. При этом антикоррупционные комиссии являются независимыми от центрального правительства и органов местного самоуправления, а также от судебной системы и органов прокуратуры. Функции по контролю за деятельностью Комиссии и по ее кадровому наполнению (назначению директора, его заместителя и рядовых членов) возложены на ВСНП (аналогично, для муниципальных надзорных органов данные функции возложены на собрания народных представителей на местах).
Ранее в ходе антикоррупционных расследований в стране использовался метод, известный как «шуангуэй» (shuanggui), когда подозреваемых месяцами держали под стражей без связи с внешним миром, выбивая из них признание, в том числе посредством использования пыток. Принятие нового закона призвано выстроить антикоррупционную деятельность, основанную на принципе «лйоуджи» (liuzhi), предполагающем более жесткий контроль за деятельностью правоприменителей и гарантию достаточного питания и отдыха заключенным. Однако, несмотря на некоторые положительные корректировки по сравнению с первоначальной редакцией закона – например, включение положений об обязательном ведении видеозаписи всех допросов и уведомлении о задержании подозреваемого членов его семьи в течение 24 часов – правозащитные организации полагают, что на практике разница в подходах к обращению с подозреваемыми вряд ли будет заметна. Наибольшую критику вызывает введение полномочий комиссий задерживать подозреваемых без возможности получить доступ к адвокатам на срок до 6 месяцев. Так, правозащитная организация Amnesty International заявила о том, что подобное положение дел нарушает права человека на свободу и личную неприкосновенность.
Одновременно критики полагают, что созданная система органов с широкими контрольными полномочиями способна породить еще большую коррупцию, а также выражают сомнение в возможности обеспечить ее независимость от партийной власти. Опасения вызывает и фактическое наделение надзорными полномочиями не обладавших таковыми ранее собраний народных представителей и возможность эффективной реализации ими таких функций.
Созданию системы антикоррупционных органов в Китае предшествовало проведение пилотного проекта, начатого в конце 2016 года, в рамках которого такого рода органы были созданы в Пекине, а также в провинциях Шаньси и Чжэцзян. Примечательно, что за год действия пилотной программы в Пекине в качестве подозреваемых привлекли более 1 млн. человек – это около 5% населения города.
До принятия решения о создании системы антикоррупционных органов мероприятия, направленные на предупреждение и борьбу с коррупцией в стране, проводились Центральной комиссией по проверке дисциплины (Central Commission for Discipline Inspection – CCDI), инспектора из которой направлялись также в органы местного самоуправления и иные организации. Такая структура находилась в подчинении у правительства и не обладала должной автономностью.
