Кёвеши была назначена на должность главного прокурора DNA в 2013 году, в 2016 году контракт с ней был продлен на второй срок – до мая 2019 года. Однако в начале 2018 года министр юстиции Тудорел Тоадер (Tudorel Toader) предложил отстранить ее от должности, заявляя о «действиях и фактах», свидетельствующих о ненадлежащем поведении и неэффективном управлении с ее стороны. В частности, Тоадер раскритиковал Кёвеши за «авторитарный стиль управления», желание добиваться вынесения обвинительных приговоров любой ценой, увеличение стоимости расследований на фоне большого количества оправдательных решений и задержек расследований в отдельных случаях.
Несмотря на несогласие президента, которого аргументы министра юстиции не убедили, Конституционный суд обязал главу государства утвердить отставку Кёвеши, отметив, что прокуроры подчиняются министру юстиции, и президент не имеет права блокировать его решения.
В конце 2018 года Кёвеши обратилась в ЕСПЧ, заявив, что ей было отказано в возможности обжаловать преждевременное увольнение в суде, а также что причиной ее отстранения явились политические мотивы: будучи руководителем DNA, она критически высказывалась о реформе судебной системы Румынии, что, очевидно, не нравилось Тоадеру и иным представителям пришедшей к власти в 2016 году партии, инициировавшим соответствующие изменения законодательства.
ЕСПЧ постановил, что обстоятельства увольнения Кёвеши свидетельствуют о нарушении ее права на справедливое судебное разбирательство (п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) и права на свободу выражения мнения (ст.10 Конвенции).
Подобный прецедент еще раз возвращает нас к теме важности обеспечения независимости органов, ответственных за противодействие коррупции. Выбранная в Румынии модель, при которой назначение и освобождение от должности главного прокурора осуществляется по предложению министра юстиции, а утверждение этого решения президентом, по сути, является лишь формальностью, формирует условия, в которых орган, проводящий расследования коррупционных дел, находится в зависимом положении. В такой ситуации при принятии любых нежелательных для власти действий или решений не желающего отказаться от них руководителя могут просто снять с должности, назначив вместо него «своего человека».
Однако вопрос о том, как именно обеспечить автономность органа, ответственного за расследования коррупционных дел, на практике оказывается достаточно сложным. Очевидно, что наделение полномочиями по назначению/отстранению руководства такого органа одного человека (или нескольких связанных между собой лиц, например, членов кабинета министров) делает его излишне зависимым от «мнения меньшинства» и значительно повышает вероятность принятия политически мотивированных решений. Возможным и логичным решением в данном случае могло бы стать формирование некой коллегиальной структуры, состоящей из представителей различных властных и/или политических групп. Так это было сделано, например, в Индии: здесь, согласно закону, снять с должности главу Центрального бюро расследований (Central Bureau of Investigation – CBI) может только специальный комитет высшего уровня (high-powered committee), состоящий из премьер-министра, главного судьи и лидера оппозиции. Подобный механизм был создан в 1997 году после резонансного дела Vineet Narain, когда в разбирательстве об отмывании денег правительство было уличено в манипулировании ходом расследования и попытках защитить высокопоставленных чиновников и политиков. Однако, как показали недавние события, наличие такой структуры не помешало принять решение, угодное власти: в начале 2019 года глава CBI Алок Верма (Alok Verma) был уволен со своего поста, несмотря на то, что его отстранение не было поддержано представителем оппозиции, входящим в комитет высшего уровня. Предположительно, причиной стало то, что незадолго до этого Верма подал иск против своего заместителя Ракеша Астаны (Rakesh Asthana), обвиняя его в получении крупной взятки; Астана при этом входит в круг приближенных премьер-министра страны, которым и было изначально пролоббировано его назначение в CBI.
Таким образом, само по себе формальное создание механизмов, обеспечивающих коллегиальность решения о назначении/отстранении руководителя антикоррупционного органа, еще не является залогом их эффективного функционирования. Как уже отмечалось, при формировании подобной инфраструктуры необходимо учитывать, в том числе национальный контекст, культурные, правовые и административные особенности каждого государства, а также политическую среду.
DNA было создано в 2002 году, в его сферу ответственности входит расследование преступлений коррупционной направленности, если ущерб от них превысил €200 тыс. или если объектом преступления стала сумма более €10 тыс./собственность стоимостью более €10 тыс. За время своей работы под руководством Кёвеши DNA расследовало тысячи уголовных дел, успешно привлекая к ответственности коррупционеров вне зависимости от уровня их должности и положения в обществе: так, в 2016 году Мирча Бэсеску (Mircea Băsescu), брат бывшего президента Румынии, обещавший за вознаграждение обеспечить благоприятный исход судебного разбирательства против криминального авторитета, был приговорен к 4 годам заключения за вымогательство взятки и торговлю влиянием, а в 2018 году министр финансов Румынии Дариус Валков (Darius Valcov), у которого следователи изъяли золотые слитки, полмиллиона долларов и около 100 произведений искусства, включая работы Пабло Пикассо, Пьера Огюста Ренуара, Энди Уорхола – к 8 годам лишения свободы за взяточничество и отмывание денег.
Европейский парламент не раз отмечал высокий профессионализм Лауры Кёвеши, и осенью 2019 года она была назначена на должность руководителя Европейской прокуратуры (European Public Prosecutor's Office - EPPO) – новой структуры, которая начнет функционировать в конце 2020 года и будет заниматься расследованием преступлений, наносящих ущерб бюджету ЕС, включая мошенничество, коррупцию и уклонение от уплаты налогов.
